Неправильное представление у лица может быть вызвано как умышленными действиями контрагента, так и его бездействием, когда он умалчивает об обстоятельствах, имеющих существенное значение для стороны в сделке. В данном случае идет речь об обмане.

В науке гражданского права под обманом понимается преднамеренное введение другого лица в заблуждение путем ложного заявления, обещания, а также умышленного умолчания о фактах, могущих повлиять на совершение сделки [5, с. 15]. Для признания сделки недействительной по данному основанию безразлично, совершаются обманные действия в активной форме (лицо умышленно сообщает контрагенту сведения, имеющие существенное значение для сделки, которые не соответствуют действительности) или выражаются в бездействии, т.е. путем сокрытия другой стороной обстоятельств, которые в силу закона, обычаев делового оборота или в силу конкретных обстоятельств она обязана была сообщить контрагенту по сделке [2, с. 73].

Можно утверждать, что при совершении сделки под влиянием обмана, формирование воли у стороны в сделке происходит не свободно, а под воздействием недобросовестного контрагента, который умышленно создает ложное представление об обстоятельствах, имеющих значение для другой стороны в сделке.

С 1 сентября 2013 г. вступила в силу большая часть из второго пакета поправок в Гражданский кодекс РФ (Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ). Изменения затрагивают положения о сделке, совершенной под влиянием обмана (ст. 179 ГК). В рассматриваемой статье уточнено, что обманом, в том числе, является умолчание об обстоятельствах, о которых должно было сообщить лицо, действующее добросовестно. Считается, что сторона знала или должна была знать об обмане, если виновное в обмане третье лицо является ее представителем или работником или содействовало ей в совершении сделки.

Следует заметить, что ГК РФ по-прежнему не дает общего понятия обмана, а указывает на ситуацию, при которой «обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота». Следовательно, с одной стороны, как отмечает Ю.С. Поваров, прямо запрещается и «пассивный» обман (обман в формате бездействия), а с другой стороны, очерчиваются, пусть и в оценочном ключе, рамки, в пределах которых умолчание является осуждаемым законом (во-первых, бездействие должно быть намеренным, т.е. умышленным, во-вторых, речь идет об обстоятельствах, оповещение о которых является необходимым при добросовестности, соответствующей условиям оборота) [4, с. 5].

В свою очередь, судебная практика акцентирует внимание на том, что обман в виде намеренного умолчания об обстоятельстве при заключении сделки является основанием для признания ее недействительной только тогда, когда такой обман возникает в отношении обстоятельства, о котором ответчик должен был сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. № 162 «Обзор практики применения арбитражными судами ст. 178 и 179 Гражданского кодекса РФ»).

К примеру, признавая правомерным отказ в удовлетворении иска одной организации к другой о взыскании убытков, вызванных поставкой некачественного бетона, неустойки, а также удовлетворение встречного иска о признании недействительными соглашений о возмещении убытков, заключенных между сторонами, суд с учетом п. 1 ст. 179 ГК РФ заключил, что при совершении сделки под влиянием обмана формирование воли потерпевшего происходит не свободно, а вынужденно, под влиянием недобросовестных действий контрагента, выразившихся в умышленном создании у потерпевшего ложного представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки. Воля ответчика на заключение соглашений о возмещении убытков сформировалась под воздействием недостоверной информации, предоставленной обществом — истцом, о выводах относительно качества поставленного товара, и данное обстоятельство наряду с сокрытием от ответчика информации об организации истцом входного контроля качества поступившего бетона и соблюдении истцом технологии производства работ по укладке бетона правильно квалифицировано как обман в смысле ст. 179 ГК РФ, влекущий недействительность соглашений о возмещении убытков (Постановление ФАС Уральского округа от 29 июля 2014 г. № Ф09-5243/14 по делу № А07-10562/2013).

Таким образом, в отношении данных сделок требуется активное поведение для соблюдения всех аспектов добросовестности. На указанное нововведение обращено внимание в пояснительной записке к проекту Федерального закона № 47538-6, где специально подчеркнуто, что обманные действия могут заключаться в умолчании об обстоятельствах, о которых лицо должно сообщить контрагенту, исходя из требований справедливого оборота. Это соответствует подходам развитых европейских правопорядков.

Кроме того, обман должен послужить причиной совершения сделки, т.е. под влиянием именно этого представления добросовестная сторона совершает сделку, и что не будь обмана, лицо не вступило бы в сделку. Из сказанного следует, что для того, чтобы суду признать сделку недействительной, необходимо установить причинную связь между обманом и совершением сделки. На данное обстоятельство указывает и судебная практика. Так, по мнению суда, сославшегося на ст. 179 ГК РФ, исходя из смысла приведенной нормы, обман должен восприниматься потерпевшим реально, т.е. находиться в причинно-следственной связи с формированием его волеизъявления на совершение сделки (постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 июля 2014 г. по делу № А18-126/2014).

Следует отметить, что учеными особенно выделяется такой признак обмана, как умышленное введение другой стороны в заблуждение. Именно данный признак позволяет четко провести границу между заблуждением и обманом. Хотя И.Б. Новицкий считал, что четко выраженного умысла со стороны обманывающего не требуется. Достаточно сознания того, что неверные сведения и неверные представления могут побудить другого к такому волеизъявлению, какого не было бы при ясном представлении о положении. При таком знании обман налицо, даже если допустивший обман не предвидел, что обманутый потерпит ущерб от сделки [3, с. 306]. В судебной практике под обманом также подразумевается умышленное введение стороны в заблуждение с целью склонить другую сторону к совершению сделки (постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 февраля 2013 г. по делу № А68-8852/12).

При этом обман может касаться не только элементов самой сделки, но и затрагивать обстоятельства, находящиеся за ее пределами, в частности, относиться к мотиву сделки. Для признания сделки недействительной необходимо установление того обстоятельства, что обман касается таких существенных моментов, под влиянием которых, сторона пошла на заключение сделки, которая бы никогда не состоялась, если бы лицо имело истинное представление о действительности. Кроме того, заинтересованная в совершении сделки сторона, преднамеренно создает у потерпевшего не соответствующее действительности представление о характере сделки, ее условиях, личности участников, предмете, других обстоятельствах, влияющих на его решение.

В отличие от ранее действовавшей нормы, текущая редакция ст. 179 ГК РФ закрепила, что иск допустим, если в обмане виновно и третье лицо, т.е. не сторона сделки. Решение вопроса об обмане, допущенном третьим лицом, имеет большое практическое значение. В проекте Концепции совершенствования общих положений ГК РФ обращалось внимание на данную проблему и предлагалось ее решить путем включения в ст. 179 положения, регулирующего отношения сторон по сделке в случае обмана, исходящего от третьего лица [1, с. 40]. Там же закреплено, что в подобных случаях оправдано признавать сделку недействительной по иску обманутого лица лишь при условии, что другая сторона, а также лицо, к чьей пользе обращена односторонняя сделка, знает или должно знать о состоявшемся обмане.

Следовательно, понятием третьего лица охватываются не только лица, состоящие в формальных гражданских отношениях со стороной сделки, а и иные субъекты, также вовлеченные в «обманную схему», но не находящиеся в правовой связи со стороной сделки. Как отмечено в одном из решений суда применительно к сделкам, совершенным под влиянием обмана, «не имеет значения, от кого исходили такие действия: от контрагента по сделке или от третьих лиц, действующих в его интересах или заинтересованных в совершении сделки» (определение Ленинградского областного суда от 11 апреля 2013 г. № 33-1351/2013).

Не менее значимым вопросом реформирования норм о недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, являются последствия. Ранее последствием рассматриваемых сделок была односторонняя реституция, а также применение конфискационных мер в отношении недобросовестной стороны в сделке. В отличие от двусторонней, односторонняя реституция состоит в том, что если умышленно действовала только одна сторона, все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, полученное же другой стороной или причитающееся ей по сделке от виновной стороны взыскивается в доход государства (п. 2 ст. 179 ГК РФ).

В п. 5.2.7 Концепции развития гражданского законодательства указывалось, что из ст. 179 ГК РФ должны быть исключены положения о специальных конфискационных последствиях недействительности сделок по основаниям, предусмотренным данной статьей (изъятие в доход государства). Односторонняя реституция как последствие недействительности сделок с пороком воли по ст. 179 ГК РФ не в полной мере реализует принцип добросовестности участников гражданского оборота. Предложенные нововведения нашли свое закрепление в ГК РФ, вместо односторонней реституции введено общее правило о последствиях недействительности сделки, предусмотренное ст. 167 ГК (двусторонняя реституция). При этом, из текста статьи исключено обращение полученного обманувшей стороной в доход Российской Федерации. В пользу потерпевшей стороны вместо возмещения реального ущерба, по новому правилу, осуществляется взыскание убытков с виновной стороны. Виновная сторона несет риск случайной гибели предмета сделки.

Резюмируя вышесказанное, мы приходим к выводу, что обман в сделке возникает, когда воля у субъекта формируется не свободно, а под воздействием недобросовестной стороны (или третьим лицом, действовавшим в интересах этой стороны), которая умышленно сообщает ложные сведения, имеющие существенное значение для сделки, либо умалчивает от другой стороны обстоятельства, которые в силу закона, обычаев делового оборота или в силу конкретных обстоятельств она обязана была сообщить.