Проблема определения психологической структуры расстройства личности обусловлена тремя основными факторами. Во-первых, один из наиболее актуальных дискуссионных вопросов в современной психиатрии касается дифференциальной диагностики указанной нозологической категории и других непроцессуальных пограничных расстройств, малопрогредиентных форм шизофрении, что определяет различия в системе комплексной медико-психологической помощи. Во-вторых, ограниченность клинико-психопатологического метода рамками феноменологического анализа часто не позволяет дифференцировать различные формы специфических расстройств личности и выделить адекватные психологические мишени психотерапевтического воздействия. В-третьих, в самой традиции патопсихологического синдромного анализа, направленного на выделение иерархической психологической структуры нарушений при той или иной нозологии, модель расстройств личности представляется недостаточно систематизированной.

Сложности определения четких клинико-психопатологических критериев «мягких» форм эндогенных процессуальных и пограничных расстройств возросли как в связи с расширением спектра пограничной патологии, так и тенденцией к «смягчению» форм течения шизофрении, появлению множества переходных, «стертых» вариантов со значительным удельным весом личностных аномалий в картине нарушений по типу «псевдопсихопатий» [5]. В связи с данными факторами наибольшие дифференциально-диагностические трудности касаются разграничения малопрогредиентного эндогенного процесса и конституциональных расстройств личности, а также патохарактерологических личностных развитий вследствие затяжных психогений.

Обозначенная проблема требует расширения арсенала диагностического инструментария с использованием не только клинико-психопатологических, но и психологических критериев оценки. Выделение «мишеней» психодиагностической квалификации клинической феноменологии должно опираться и на дополнительные методологические основания, встроенные в логику патопсихологического синдромного анализа и обеспечивающие дифференциацию структуры личности при пограничных расстройствах и малопрогредиентных формах шизофрении. Подобный методологический ресурс можно выделить в современной психоаналитической теории объектных отношений, реализованный в представлениях о структурном диагнозе, вписанных в традицию исследования различных нарушений самосознания [6], а также внесших важный вклад в пересмотр классификации психических болезней в американском руководстве по диагностике и статистике психических расстройств Diagnostic and Statistical Manual of mental disorders (DSM-IV) [2]. Согласно данным представлениям, основной «мишенью» диагностики становится личность, которая может функционировать на трех уровнях психической организации: относительно здоровом, условно нормативном невротическом, охватывающем спектр пограничной патологии, пограничном и определяющем ее особенности при эндогенных расстройствах психотическом. Соответственно диагностические акценты смещаются с клинической картины заболевания на личность в условиях болезни, что включает как ее преморбидную оценку, так и стратегии компенсации и декомпенсации.

Расстройства личности относятся к категории пограничных психических заболеваний и определяются как «клинически значимые, устойчивые поведенческие состояния, выражающие характеристики индивидуального стиля жизни и способа отношения к себе и другим» [3, с. 88]. Специфические расстройства личности возникают в раннем возрасте в процессе индивидуального развития под влиянием конституциональных и/или социальных факторов. В более позднем возрасте могут формироваться стойкие изменения личности, обычно связанные с наличием психотравмирующей ситуации или затяжным течением соматической или психической болезни и выступающие как «заострение» преморбидных акцентуированных черт личности. Пограничные психические расстройства занимают промежуточное положение между нормой и патологией, что определяет широкий круг теоретических проблем как дифференциации данных расстройств, так и условий подвижности границ между их различными формами, определяемых уникальным взаимодействием личности и окружающей социальной среды, индивидуальными смыслами психотравмирующих обстоятельств [1].

Вопросы дифференциальной диагностики расстройства личности возникают, с одной стороны, как было указано выше, в отграничении данной формы патологии от малопрогредиентных форм шизофрении, с другой стороны, — в их отделении от более «легких» форм психической патологии невротического регистра. Дифференциация последнего необходима с учетом патоморфоза психических расстройств, тенденции к появлению их более «мягких» форм, при которых декомпенсация психопатий проявляется не в поведенческих расстройствах, а неврозоподобных, в том числе, психосоматических симптомах. В данном случае также оказывается диагностически полезным использование структурных психоаналитических критериев для определения уровня функционирования личностной структуры: при декомпенсации расстройства личности будет регистрироваться пограничный уровень, при невротическом расстройстве — невротический, что еще раз указывает на значимость интеграции психоаналитической традиции структурной диагностики в арсенал психодиагностических инструментов патопсихологии.

В заключение определим психологическую структуру расстройства личности в рамках намеченной интеграции экспериментально-психологической (патопсихологической) и психоаналитической диагностики. Центральным психологическим звеном при расстройстве личности является нарушение организующей роли интеллекта над аффектом, при котором утрачивается свойственное здоровой личности единство аффекта и интеллекта и отмечаются проблемы эмоциональной саморегуляции. В эмоционально-личностной сфере будут регистрироваться структурные неспецифические и специфические феномены нарушения личности, в сфере мышления — феномен «аффективной дезорганизации» (вследствие избыточной опосредованности когнитивных процессов (в том числе, ассоциативных) аффективно заряженными, личностными факторами [4], их «избыточной пристрастности» [7], актуализации субъективно значимых признаков, предметов и явлений, в сфере памяти — снижение продуктивности как непосредственного, так и опосредованного запоминания, в сфере внимания — феномен пресыщаемости в связи с трудностями произвольной регуляции.

Таким образом, можно выделить следующую иерархию психологических феноменов в структуре патопсихологического синдрома при расстройстве личности:

Первичные феномены, связанные с нарушением организующей роли интеллекта над аффектом:

1. комплекс структурных неспецифических (эмоционально-личностная незрелость, диффузия идентичности, феномен «слипания» Я-реального и Я-идеального) и специфических (выделение типа и уровня личностной структуры, определение «ядерных» личностных черт) феноменов нарушения личности;
2. нарушение мотивационного компонента мышления (феномен разноплановости как «аффективной дезорганизации» с включением субъективно значимых критериев классификации или классификацией по типу эмоционально заряженной «аффективной цепочки»);
3. нарушение мотивационного компонента памяти (пресыщаемость, избыточная опосредованность ассоциативных образов, снижение продуктивности непосредственного и опосредованного запоминания);
4. нарушение мотивационного компонента внимания (пресыщаемость).

Вторичные феномены, связанные с нарушением операционального компонента познавательной деятельности:

1. актуализация субъективно значимых, эмоционально заряженных признаков предметов и явлений.

Третичные (компенсаторные) феномены:

1. комплекс структурных специфических феноменов нарушения личности, которые выполняют компенсаторную функцию и способствуют улучшению социальной адаптации (выделение личностных радикалов, «периферийных» личностных черт).