В Конституции Российской Федерации [1] провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2). В соответствии с этим основополагающим конституционным принципом ФЗ от 17 января 1992 г. № 2201-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (ред. от 21 июля 2014 г.) [2], в качестве одной из целей названного органа государства установлена защита прав и свобод человека и гражданина (п. 2 ст. 1).

Гуманистическая направленность исторически присуща деятельности отечественной прокуратуры.

С момента учреждения в 1722 г. указанный государственный орган предназначался для надзора за исполнением предписаний центральной власти. Например, согласно Основным положениям о прокуратуре, принятым в 1862 г. Государственным Советом России [3], прокуроры должны были осуществлять надзор за точным и единообразным исполнением законов. Осуществление прокуратурой этой функции в значительной мере сдерживало произвол местных властей в отношении подданных Российской империи, участвовавших в различных правоотношениях.

Мощным импульсом развития гуманистической направленности отечественной прокуратуры стала Судебная реформа 1864 г. С ее проведением начался процесс утверждения в России законности и правового государства.

В результате реформы деятельность отечественной прокуратуры претерпела существенные изменения. Был создан ее принципиально новый тип [6, с. 31]. При этом преобразование прокуратуры вытекало из общего курса на гуманизацию государственной и общественной жизни. Судебная реформа предназначалась для обеспечения более надежной защиты прав и законных интересов всех социальных слоев России. В связи с этим продолжила свое развитие гуманистическая направленность деятельности прокуратуры.

На прокурора был возложен надзор за дознанием по уголовным делам. Он мог лично присутствовать при производстве следственных действий, знакомиться с материалами дела. Прокурорский надзор в значительной степени предотвращал и устранял нарушение полицией, проводившей дознание, прав участников уголовного судопроизводства.

Гуманистическую направленность приобрело и участие прокурора в судебном разбирательстве. Так, А.Ф. Кони обращал внимание на то, что российский прокурор в своей обвинительной речи в суде не должен был представлять уголовное дело в одностороннем порядке [7, с. 7]. Прокурор обладал правом отказа от обвинения, если приходил к выводу о невиновности подсудимого. Подобного полномочия не имели зарубежные прокуроры. В связи с этим закономерно, что, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, современный государственный обвинитель обязан давать оценку не только обвинительным, но и оправдательным доказательствам (ч. 1 ст. 88).

Прокуратура привлекалась к составлению списков присяжных заседателей.

В Уставе гражданского судопроизводства 1864 г. предусматривалась дача прокурором заключения по делу. Такое заключение было обязательным по делам несовершеннолетних, безвестно отсутствующих, недееспособных, о выдаче свидетельства на право бедности (в качества основания для освобождения от судебных издержек), по семейным делам. Прокурор наделялся правами стороны и представлял суду доказательства. По делам о признании лиц безвестно отсутствующими, умалишенными и расточителями, а также об исправлении актов гражданского состояния, прокурор имел право возбуждения дела.

В результате реформы 1864 г. на прокуроров был возложен надзор за судебной деятельностью. Согласно «Учреждениям судебных установлений», содержавшим раздел третий «О лицах прокурорского надзора», прокурор имел право «требовать от чинов судебного ведомства доставления нужных ему сведений и объяснений письменно, а в необходимых случаях также и личного представления оных». «Усмотрев в судебном установлении накопление дел, медленность или остановку в их движении, либо отступления от законного порядка», прокурор «предлагает председателю судебного присутствия принять меры к отвращению замеченных беспорядков или неправильностей и представить объяснения о причинах оных, а когда признает нужным, то делает лицам, их допустившим, соответственные напоминания и указания или привлекает их к ответственности». Предусматривалось, что прокурор «может производить ревизию судебных установлений лично или чрез своего товарища, а проведение ревизии окружных судов, мировых установлений и городских судей поручать членам судебных палат». Прокурор был вправе также «поручать состоящим при судебных местах прокурорам или обер-прокурорам принятие законных мер к отклонению нарушения правил внутреннего устройства и делопроизводства в судебных местах» [3]. Тем самым прокуроры пресекали нарушение норм уголовно-процессуального закона и волокиту в судебном производстве, что способствовало защите прав и законных интересов участников судопроизводства. Для устранения таких нарушений прокурор мог обращаться в вышестоящий суд. Причем прокуратура осуществляла так называемый «общий надзор за судами» до 90-х гг. XX в.

В обязанности прокуроров входил надзор за законностью содержания лиц в местах заключения и содержания под стражей. Прокуроры были обязаны наблюдать «чтобы кто-либо не содержался под стражею без постановления уполномоченных на то мест и лиц или не в надлежащем месте заключения». Прокуроры должны были наблюдать и «за размещением подследственных арестантов и успешным ходом арестантских дел» [5]. При этом прокуроры не вдавались в обоснованность заключения под стражу, а лишь проверяли, есть ли постановление о задержании либо аресте. Прокуроры были обязаны немедленно освободить лиц, содержавшихся под стражей без такого постановления. Выполнение этих обязанностей прокуратурой являлось важной гарантией законности задержания и ареста. Напомним, что соответствующие полномочия осуществляются прокурорами и в настоящее время.

Губернские прокуроры надзирали за смирительными и работными домами, соблюдением прав содержащихся в них лиц.

На прокуратуру было возложено обеспечение прав подданных империи и в административном процессе. Прокурор входил в состав губернского присутствия по крестьянским делам. Представители прокуратуры имелись в составе губернских присутствий, которые представляли собой административные коллегиальные учреждения, состоявшие из руководителей различных губернских ведомств. Прокурор принимал участие в деятельности губернских присутствий по городским, воинским, фабричным, земским делам. Он также участвовал в освидетельствовании сумасшедших. Насчитывалось около тридцати таких присутствий, комитетов и комиссий.

Итогом Судебной реформы 1864 г. стало превращение отечественной прокуратуры в независимый орган государства, к обязанностям которого относилось обеспечение прав и законных интересов жителей Российской империи. Независимость прокуроров подчеркивалась их назначением и освобождением от должности. Генерал-прокурор и губернские прокуроры назначались и увольнялись рескриптом императора. Назначение на должности нижестоящих прокуроров и их освобождение осуществлял генерал-прокурор. Прокуроры всех уровней назначались пожизненно.

Импульс, данный Судебной реформой 1864 г., до настоящего времени определяет гуманистическую тенденцию развития деятельности российской прокуратуры. Показательно, что на организованной Санкт-Петербургским юридическим институтом (филиалом) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации совместно с Санкт-Петербургским государственным университетом, Северо-Западным (г. Санкт-Петербург) филиалом Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации при поддержке Главного управления Министерства юстиции России по Санкт-Петербургу научно-практической конференции «Прокуратура и судебная система России: история и современность», посвященной 150-летию Судебной реформы 1864 г., был отмечен приоритет охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина в деятельности прокуратуры Российской Федерации.