В Российской Федерации в последние годы предпринимаются практические меры, направленные на приоритетную защиту прав и интересов детей, создание благоприятных условий для их жизни, воспитания и обучения. Важную роль в этом процессе играет совершенствование гуманистической направленности деятельности органов правосудия в отношении детей.

Процессы ювенализации права, безусловно, затрагивают и сферу правосудия. Поэтому исследование данных процессов в этой сфере предполагает рассмотрение основных понятий и определение их содержания. В российской юридической терминологии выделяют ряд взаимосвязанных понятий, таких как: «национальная юстиция», «национальное правосудие», «дружественное к ребенку национальное правосудие», «ювенальная юстиция».

Большой юридический словарь трактует понятие «юстиция» (от лат. justitia — справедливость) следующим образом:

1) то же, что и правосудие;

2) система судебных учреждений, судебное ведомство. В зависимости от вида и сферы судопроизводства различают уголовную, гражданскую, административную, конституционную, международную, военную, электоральную, ювенальную и другие виды юстиции» [2, с. 849].

На наш взгляд термин «система национальной юстиции» — это более широкое понятие в сравнении с термином «система национального правосудия». Говоря о «ювенальной юстиции» следует учитывать, что сегодня нет однозначного подхода в рассмотрении этого понятия.

Феномены ювенальной юстиции и ювенального судопроизводства довольно подробно рассмотрены Ю.В. Николаевой. Рассматривая проблемы ювенальной юстиции и место в ней ювенальных судов, Ю.В. Николаева пишет: «…в связи с этим необходимо отметить два аспекта. Во-первых, ювенальные суды — безусловно, центральное звено ювенальной уголовной юстиции, но недостаточное. Чтобы оно эффективно работало, необходимо одновременное создание ювенального следствия, ювенальной прокуратуры, ювенальной адвокатуры, а также специальной инфраструктуры. Во-вторых, недостаточно учредить эти институты. Важно подготовить следователей, прокуроров, адвокатов, судей, которые изучили бы не только все тонкости ювенального права (не ограничиваясь уголовным и уголовно-процессуальным), но и были знакомы с детской психологией, педагогикой и другими областями знаний об особенностях детей» [5, с. 62, 63].

Нужна ювенологическая специализация различных категорий персонала, специалистов, занимающихся различными аспектами правотворческой, правоприменительной деятельности в сфере семейного, молодежного, детского права.

Безусловно, при защите прав, интересов несовершеннолетних детей нужно знать психологические, педагогические, иные особенности детей, но при этом не менее важно знать содержание, особенности семейного, гендерного, национального, профессионального менталитета и взрослых членов семей, тех или иных социальных особенностей, в которых формируется несовершеннолетний ребенок.

Сегодня следует учитывать и то обстоятельство, что в современной России не созданы необходимые финансовые, материально-технические, кадровые, дидактические и иные условия для столь масштабной переподготовки соответствующих категорий персонала.

С 90-х гг. XX в. Россия вступила в полосу интенсивных дискуссий о прогрессивном характере ювенализации права, правоприменительной практики. С этого периода началась и экспериментальная апробация в ряде регионов России моделей ювенального судопроизводства.

Анализируя эти процессы, Л.М. Карнозова писала в 2008 г.: «…движение за ювенальную юстицию в России развивается: многочисленные конференции, обучающие программы, публикации, издание федерального научно-практического журнала «Вопросы ювенальной юстиции», расширение поля экспериментирования и пр. Однако в отсутствие специального законодательства новации держатся исключительно на энтузиазме отдельных и оказываются весьма уязвимыми» [4, с. 57, 58].

Ныне многие специалисты, занимающиеся различными проблемами ювенологии, в том числе и ювенального права, полагают, что проблема не только и даже не столько в отсутствии специального ювенального законодательства, сколько в отсутствии целостной, научно обоснованной, адекватной российской современной ситуации в сфере прав, интересов детей концепции ювенального права, ювенальной юстиции, ювенального судопроизводства, которая бы учитывала, в том числе и современные тенденции в этой сфере, происходившие во многих цивилизованных государствах, особенно европейских [6, с. 6].

С нашей точки зрения, идеи, положения о дружественном к ребенку правосудии, изложенные в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012—2017 гг., в концентрированном виде отражают эти цивилизованные, гуманистические тенденции в сфере защиты прав, интересов несовершеннолетних детей.

В Стратегии кратко изложена своеобразная стартовая ситуация, с которой и предстоит формировать дружественное к ребенку правосудие, безусловно означающее ювенализацию всех элементов отечественной правовой системы, — от правосознания политических элит до правового просвещения несовершеннолетних детей и кодификации молодежно-ювенального законодательства. В Стратегии отмечается, что «в настоящее время в РФ отсутствует эффективная система защиты детства…» [1].

Острота ситуации с защитой прав, интересов несовершеннолетних детей во многом предопределила систему принятия неотложных комплексных мер по усилению превентивной, гуманистической направленности в функциональной деятельности органов правосудия, их персонала в отношении несовершеннолетних детей.

Эти меры объединены в единой концепции, получившей наименование «дружественное к ребенку правосудие». С точки зрения психологии восприятия терминов массовым сознанием, данный термин, безусловно, весьма привлекателен, но одновременно он чрезмерно метафоричен [3, с. 6].

Вероятно, понимая это, разработчики Стратегии стремились максимально подробно и обстоятельно раскрыть смысл, актуальное содержание данного термина, а по сути — новой концепции правосудия для детей и в интересах детей, хотя очевидно, что словосочетание «дружба — правосудие» будет вызывать весьма разнообразные, а подчас и весьма скептические ассоциации, особенно у тех, кто сталкивается с дружбой и с российским правосудием.

«Под дружественным к ребенку правосудием, — записано в Cтратегии, — подразумевается система гражданского, административного и уголовного судопроизводства, гарантирующая уважение прав ребенка и их эффективное обеспечение с учетом принципов, закрепленных в рекомендациях Совета Европы по правосудию в отношении детей, а также с учетом возраста, степени зрелости ребенка и понимания им обстоятельств дела» [1].

В данном смысловом, содержательном, лексическом контексте дружественность правосудия у несовершеннолетнего ребенка как некая суммативная категория выражается через термины «уважительное правосудие», «общедоступное правосудие», «семейно-ориентированное правосудие», «охранительное правосудие», «восстановительно-воспитательное правосудие».

В Стратегии определен комплекс мер, способствующих усилению превентивной, гуманистической направленности в функциональной деятельности органов правосудия в отношении несовершеннолетних детей. Стратегией предусматривается создание эффективной системы профилактики правонарушений, совершаемых в отношении детей, и правонарушений самих детей, системы правосудия и системы исполнения наказаний, дружественных к ребенку. В единую систему предполагается объединить взаимосвязанные действия по профилактике правонарушений как совершаемых в отношении детей, так и правонарушений самих детей, действия правосудия, системы исполнения наказаний.

В систему этих действий включается также: организация работы по восстановлению отношений детей, находящихся в местах лишения свободы, с их семьями и ближайшим социальным окружением и оказание помощи таким детям в адаптации и ресоциализации по окончании отбывания наказания; внедрение инновационных программ профессионального обучения детей, лишенных свободы, для приобретения ими современных профессий, востребованных на рынке труда; отнесение несовершеннолетних, находящихся в следственных изоляторах и воспитательных колониях, к категории лиц, в отношении которых проводится адресная индивидуальная профилактическая работа органами и учреждениями системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних; распространение на лиц, осужденных к лишению свободы в несовершеннолетнем возрасте и освободившихся в возрасте от 18 до 23 лет, права на получение социальной поддержки, сопровождение и постпенитенциарную реабилитацию со стороны служб, осуществляющих эту работу в отношении несовершеннолетних [7, с. 54—60].

Стратегией предусматривается: проведение комплексной профилактики негативных явлений в детской среде; обновление форм и методов борьбы с детской безнадзорностью, наркоманией, алкоголизмом, преступностью, проституцией; разработка эффективных механизмов профилактики девиантного поведения детей; создание и внедрение программ обучения детей правилам безопасного поведения в интернет-пространстве, профилактики интернет-зависимости, предупреждения рисков вовлечения в противоправную деятельность, порнографию; создание правовых механизмов блокирования информационных каналов проникновения через источники массовой информации в детско-подростковую среду элементов криминальной психологии, культа насилия, других антиобщественных тенденций и соответствующей им атрибутики.

Усиление превентивной, гуманистической направленности в деятельности органов правосудия в отношении несовершеннолетних детей в соответствии со Стратегией предполагает развитие сети служб примирения, нацеленных на разрешение конфликтов в образовательных учреждениях, профилактику правонарушений детей и подростков, улучшение отношений в образовательных учреждениях.

Расширение сферы диагностической, прогностической, превентивно-просветительской, воспитательно-правовой деятельности органов, персонала системы отечественного правосудия, ее гуманизация актуализирует внимание к ее научному обеспечению. Стратегией предусматривается проведение научных, социологических исследований в целях выработки эффективной политики в отношении детей, совершивших правонарушения, планирования ее реализации и оценки достигнутых результатов. Предусматривается также проведение исследований в области психологии девиантного поведения.

Создание государственно-общественного механизма реализации Конвенции о правах ребенка, а также заключительных замечаний Комитета ООН по правам ребенка, сделанных по результатам рассмотрения периодических докладов Российской Федерации, выполнение Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила 1985 г.), Руководящих принципов ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядские руководящие принципы 1990 г.), рекомендаций Комитета министров Совета Европы о европейских правилах для несовершеннолетних правонарушителей, подвергаемых наказанию и мерам воздействия — все эти конкретные меры непосредственно или опосредованно влияют на приоритетное развитие превентивной, гуманистической функции в деятельности органов национального правосудия в отношении несовершеннолетних детей.